Где вы, Гармонии сыны?..
Сюда! И смелыми перстами
Коснитесь дремлющей струны,
Нагретой яркими лучами…
Ф. Тютчев
Буква «Ф» в русском языке «чужая» и ее носители-слова в языке чаще всего заимствованы из иностранных словарей. Украинцы, говорящие только на украинском, вообще не слышат « f », и сами говорят вместо Филипп — Пылыпп. Нет этой буквы и в литовском. И это не только у нас есть некоторые особенности слуха. Японцы тоже не слышат некоторые буквы. Вот что об этом пишет В. Откупщиков:
« Звуки и их сочетания. Фонетический ( звуковой ) строй разных языков не одинаков. В этом каждый из нас имел возможность убедиться при изучении иностранных языков. Например, в немецком языке нет исконных слов со звуком [ж], в английском— со звуком [ц], во французском — со звуком [ц] или [ч]. Ни в одном из этих языков нет слов со звуком [ы]. И наоборот — в русском языке отсутствуют многие звуки, обычные для немецкого, английского, французского и других языков.
В славянских языках когда-то отсутствовал звук [ф]. Попробуйте открыть словарь русского языка на букву Ф и найти там хотя бы Одно древнее исконно славянское слово. На эту букву будут только заимствованные слова. С тем же самым явлением вы столкнетесь и в литовском языке, где вообще нет исконных слов со звуком [ф].
Уже на основании одного такого признака иногда можно прийти к выводу об иноязычном происхождении интересующего нас слова. В других случаях звук, хотя и обычный для данного языка, оказывается в необычной для него позиции. Например, звук [ф] в исконно латинских словах встречается только в начальной позиции: faba [фаба] — “боб”, ferrum [феррум] — “железо”, focus [фокус] — “очаг” и т.д. Вот почему такие слова, как scrofa [скро:фа] — “свинья” и rufus [ру:фус] — “рыжий”, считаются в латинском языке заимствованиями».
Это очень точное изложение положения с звуковыми разночтениями в различных европейских языках взято, как сказано выше, из цитированной уже не раз книги В. Откупщикова. Несколько замечаний-комментариев.
Чтобы цитаты не казались читателям абсолютной истиной, — как мы привыкли с классиками, — посеем ряд плодотворных сомнений. Во-первых, на самом деле звук « Ы » в европейских языках есть. Т. е., по крайней мере, был. Об этом свидетельствует наличие буквы « Y » почти во всех европейских языках. Взята она из латыни, где называлась «ипсилон». В европейских «мовах» она называется « игрек », т. е., если верить западным грамматикам, это означает «И-греческое». Какое же звучание должна иметь «Y», чтобы для его выражения понадобилось бы вводить новый знак для « И » по сравнению с существующим уже « I ». Грамматики пока не отвечают на этот вопрос, ограничиваясь «примерами звучаний», в которых «Ы» действительно нет. Однако, если мы попытаемся записать какое-то слово (например, Рыжков), где уже звучит буква «ы», нам обязательно понадобится « Y »: Ryzhkov . А уж если, попытаемся прочесть английские слова, где стоит уже «у» через «ы», то у нас начнут иногда получаться удивительные звучания. Английские дамы, например, ( Lady , читается — «лэди») зазвучат как «Лады». И от Англии начинает сладостно веять Рязанью. Это может показаться случайным совпадением, если бы не следующая серия с буквой «Ф».
Если слова заимствованы из латыни, то «правильное» звучание « F » — это « П ». Восстанавливая их подлинное звучание (правильное звучание — это выход на праязык, еще не искаженный!), будем часто получать чисто славянское (русское) звучание, совпадающее со смыслом слова:
FLOT [флот] — ПЛОТ , шютация (всплывание, вместо иностр. «флотация»), плотоводцы, плотилия. В общем: «Летайте самолетами веероплота вместе со своими плото-водцами (флот — плот)».
FIRST [фё:ст] — первый , первенец — ПЕРСТ — палец руки, один как перст.
FLAME [флэйм] — пламя — ПЛАМЯ , — не нуждается в комментариях.
FAKEL — ПАКЛЯ , — не нуждается в комментариях.
FRESH [фрэш] — (ПРЕСНый) = ПРЕСН — пресный , — не нуждается в комментариях.
FILE [файл] — пила, напильник, строй, шеренга, картотека, список — ПИЛа = ПИЛА , — не нуждается в комментариях.
FLAT [флэт] — плоский — ПЛАТо .
Таких примеров подобрать можно много, разумеется не все подряд слова, ввиду сложности происхождения языков, будут подчиняться одному правилу, но сомнений нет, обнаружено общее правило для всех языков индоевропейского происхождения, — попытки «избавиться» от чужой буквы F приводят к более древнему слою, ведут к праязыку, и эти слова праязыка оказываются зафиксированными в живых славянских языках.
ФИНИКИЙСКАЯ ФИНЛЯНДИЯ ИЛИ ФИНИШ С ПИНКОМ.
Слово «финиш», как обозначение остановки, конечной стадии пути или, вообще, окончания, есть практически во всех индоевропейских, а особенно — европейских языках. В большинстве из них это слово заимствовано из латыни, где finis означает конец, границу, остановку, цель, «замкнуть в пределах», «ограничить рубежом», «остановить на границе», «кончить». В английском final — конечный . В славянских языках, практически во всех, — слово заимствованное, употребляемое в узком спортивном смысле: «заключительный предел спортивного состязания на скорость», «конечный рубеж состязания». В этом узком спортивном смысле слово позаимствовано из английского даже французским языком, откуда оно раньше взято англичанами (латынь из старофранцузского), в то время как во французском, в более широком смысле — «конец, окончание», это слово уже существовало в форме « fin ».
Правильное написание этого слова в соответствии с первым правилом праграмматики — «пин», «pin» , если в латыни и французском сохранилось это слово из праязыка, а не является заимствованием из чужого языка, скажем, южнодравидского.
Русский язык, имея в лексиконе иностранных слов все евроформы слова с « фин » — от «финиша» и «финансов» до «финика» и «Финляндии», каждый со своим чужим несвязанным и отдельным смыслом, в данном случае сохранил ряд родных слов праязыка с исходным пракорнем «пин» — «пинок», «запинка» — остановка речи, «запинание», «пинать», «знаки препинания» (т. е. в подлинном значении «знаков финиша»), с полной сохранностью исходного семантического смысла и полным совпадением по форме, за исключением поздней буквы « F ».
В украинском, — и мы можем прочесть это на каждой трамвайной остановке — « зупынка », — тоже сохранился смысл праязыка, — а значит и в древнерусском (общевосточнославянском). Есть ряд производных этого корня и в других, славянских языках.
Нам осталось разобраться только с обильным многозначием корня «фин»-а, чтобы еще раз убедиться в выявляющейся праязычности словарного запаса русского языка и всех иных славянских языков.
Проще всего дело обстоит с «финансами» и «финансистами». Оказалось, что это не обобщенный термин всего обилия денежных отношений, а в первичном смысле их «завершение», «остановка», «прекращение» применительно к денежным сделкам. Значит, значение первичного смысла « pin » — «остановки», «прекращения» — сохраняло корень «пин», и этот смысл сберегался славянским корнем под чужой личиной применительно к денежным отношениям, а потом расширилось смысловое поле до всеобъемлющего символа обменно-денежных отношений и операций. И в этом расширенном смысле слово вернулось в русский язык как заимствование под чужой вывеской буквы « Ф », и заняло поэтому, новое отдельное поле смыслов, уже не подлежащее этимологизации (исследованию происхождения) ввиду заимствования этого слова из иноязыка. А поле смыслов, хранящееся в корне праязыка, как это ни прискорбно для всей армии себялюбивых «ПИНансиетов» — это «кидала», т. е. слово несет оттенок внезапного «прекращения», «остановки» финансовых отношений.
Здесь обнаружилось очень важное явление — «заимствования не этимологизируются» в новом смысловом поле языка, что ограничивает системное совместное исследование индоевропейских языков. Ввиду значимости этого факта подробно процитируем В. Откупщикова:
«…разработка принципов и методики исследования заимствованных слов явно отстает от соответствующей разработки в области этимологического изучения “своей” лексики. Во всяком случае, этимологические словари в статьях, посвященных заимствованным словам, часто ограничиваются простым указанием на факт заимствования, не подкрепляя этого утверждения какой-либо аргументацией.
У греческого философа Платона в его диалоге “Кратил” можно найти интересное высказывание по вопросу о заимствованиях: “При полной невозможности достичь какого-либо результата с помощью имеющихся в его распоряжении средств этимолог может объявить интересующее его слово заимствованием из языка варваров” (варварами древние греки называли всех не-греков)».
В приведенном отрывке необходимо обратить внимание на два момента. Во-первых, — и это очень важно! — заимствованные слова обычно не этимологизируются на материале «своего» языка. Это наблюдение Платона остается в силе и в наше время, являясь одним из важных критериев выделения иноязычной лексики.
Во-вторых, отсутствие надежной «туземной» этимологии у того или иного слова считается (еще со времен Платона!) достаточным основанием для того, чтобы объявить его иноязычным. После этого в каком-нибудь языке этимолог (обычно без особого труда) находит какое-нибудь слово с одинаковым или близким звучанием и значением — и вопрос о заимствовании считается решенным. Иногда в наши дни так и поступают авторы различных этимологических заметок.
Между тем этимологизация заимствованных слов — совсем не такое простое дело. Для установления действительного (а не мнимого) происхождения иноязычного слова мало найти в одном из языков какое-нибудь близкое по своему звучанию и смыслу слово. При наличии большого количества разных языков такое слово где-нибудь обычно почти всегда находится. Но сопоставление с этим словом в большинстве случаев еще ничего не доказывает. А для серьезного подтверждения предполагаемой этимологии нужна целая система доказательств. Причем, основные доказательства лингвистического порядка можно разделить на фонетические, словообразовательные и семантические. Нужно только иметь в виду, что во всех этих случаях этимологизация заимствованных слов будет отличаться некоторыми специфическими чертами.
Поэтому «для серьезного подтверждения» первичности смысла русского корня « пин » в целом веере производных значений (включая заимствованные) необходимо найти, куда делся при путешествиях смысл, содержащийся в слове « пинок », а также выяснить, как появились значения, содержащиеся в словах «финик», «Финляндия», «Финикия». Для этого вновь обратимся к латыни, откуда Европа заимствовала все эти слова. (Кстати в латинском и итальянском параллельно была « pina ».)
По латыни pinus — сосна, ель, кедр, pinia — сосновый, pineal — шишковидный, pine-apple — ананас, поэтому этот корень должен быть во многих «лесных», «хвойных» и «пальмовых» местах: «Финляндия» хвойная, кедровая «финикия» и даже сам «финик» того же «хвойно-пальмового» происхождения. У нас хвойные «Пинега», «Пинск», «Пинские болота», «Пина». А далее идет спектр смыслов, связанных с изделиями из дерева — «пинас», «пинка» — мореходное судно, «пинцет» (даже с глаголом «щипать») — кисть, палка, древко ; PINch — зубило, пробойник, ограничивать, стеснять — круг замкнулся! Правило сработало на исходный смысл корня «ПИН» в русском языке. Поэтому можно предположить, что «пинок» означал первоначально не только форму толчка, но и толчка палкой — «пином». В славянских языках сохранился смысл «пина» — палки в слове «спина» (первоначально — «позвоночник»). В испанском «spina» — шип, заноза, скрепка, смысл скрепки, скреплять есть и в словацком, кроме того в русском есть смысл «пинать» — погонять и создавать помеху [С-11].
Попробуем сформулировать вывод из первого наблюдения как некое правило, которым следует пользоваться при встрече в индоевропейских языках со словами с буквой « F » как искажением , отступлением от праязыковой древней правильной совершенной формы, так как определялась эта форма слоговым написанием с четко определенной системой согласных и гласных.
Вывод из наблюдения. Во всех индоевропейских языках действует правило, характерное для русского языка: более древний слой лексики получается, если заимствованное слово с чужой буквой «F» или слово собственной лексики, деформированное этой буквой, восстановить в правильном написании . Именно в этом написании слова приобретают форму, более близкую к общеиндоевропейскому праязыку, часто совпадающую со славянской лексикой.
Следовательно, правило может служить индикатором при анализе древних языков с целью определения абсолютных временных шкал в языковых изменениях и исторических анализах развития наций. А также служить ориентиром во внутригрупповых и межгрупповых исторических параллелях и сравнительных языковых сопоставлениях. Базой для сопоставлении должны стать славянские языки, а воскрешение общеславянского праязыка становится первоочередной задачей.
Рыжков Л.
“О древностях русского языка”
