Будущий

Будущий. Проблема Пушкинского диалога и Пушкинского сказа – тех его форм, которые основаны на материале простонародного языка, – в сущности это проблема индивидуально-художественного стиля. Однако и здесь принципы отбора элементов показательны для оценки общего отношения писателя к разным стилям и диалектам устно-бытовой речи. Например, Пушкинский язык избегает всего того, что непонятно и неизвестно в общем литературно-бытовом обиходе той эпохи. Он не стремится к экзотике областных выражений. В литературе он чуждается арготизмов (кроме игрецких-карточных – см. в «Пиковой даме»; военных – см., например, в «Домике в Коломне», условно-разбойничьих в «Капитанской дочке»), которые все требуются самим контекстом изображаемой действительности. (В письмах Пушкина есть характерные явления своеобразного кружкового светско-дворянского арго. Но язык переписки надо изучать на соответствующем фоне. Выражение будущий в значении «спутник, человек, едущий при другом» (в подорожных), встречающееся в стихотворении «Череп» («обстоятельства не позволяли ему брать с собой будущего») и в «Отрывке неоконченной повести» о прапорщике Черниговского полка («от города до Петербурга едущий 6-го класса чиновник с
будущим взял двенадцать лошадей») было, по-видимому, в пушкинскую эпоху живым почтовым термином).

(Виноградов. Язык Пушкина, с. 444).