Довлеть

Довлеть. Новое слово может возникнуть на могиле, так сказать, умершего слова, посредством его переосмысления. Пример – современный глагол довлеть (над чем-нибудь) произошел от унаследованного русским литературным языком старославянского довлети в значении «быть достаточным» (ср. церковнославянское, евангельское выражение: довлеет дневи злоба его, т. е. «достаточно для каждого дня своей заботы»; отсюда – злободневный).

Слово довлеет, употреблявшееся особенно часто в безличной форме, в конце XVII века получило новый смысл – «надлежит, подобает» (вместо – «довольно, достаточно»).

В «Русской грамматике» проф. А. А. Барсова содержалось замечание: «Не понимающие церковных книг погрешают, употребляя довлеет (т. е. довольно) вм. подобает или надлежит» (Буслаев Ф. И. Извлечение из «Русской грамматики» профессора Барсова // В воспоминание 12-го января 1855 г., М., 1855, с. 15).

Например, в письме Петра I к царевичу Алексею Петровичу (от 14 сентября 1708 г.): «А и в Посольском приказе людей их держать не велеть, но когда учинят какое худо, и тогда их отсылать велеть к ним и требовать от них на них сатисфакции, а самим их наказывать не довлеет, понеже то противно всенародным правам, отчего государственные ссоры происходить могут» (Русск. старина, 1892, май, с. 390).

Ср. в письме Ал. Румянцева к Д. И. Титову об умерщвлении царевича Алексея Петровича (1718): «Довлеет быть камнем либо коею иною бездушною вещью тому, кто толиких несказанных милостей в памяти своей отщетился бы и от благодарствия во вся дни живота своего отрекся бы» (там же, 1905, август, с. 410).

В «Живописце» (1772 г., л. 5): «Видишь ли, что я с тобою поступаю по-христиански, как довлеет честному и доброму человеку» (Русск. сатирич. журналы XVIII в., 1940, с. 205).

Академики В. Н. Никитин и П. И. Суворов писали в 70-х годах XVIII века: «И сия единая мысль довлела бы, кажется, побудить нас ко иззванию и напряжению наших сил в сем благородном и словесном предлоге» (Сухомлинов, вып. 5, с. 22).

В приказе императора Павла (от апреля 1799 г.): «Примечено в городе, что не соблюдается между обитающими довлеемая благопристойность даже до того, что повстречаясь младший со старшим не снимает шляпы» (Русск. старина, 1897, ноябрь, с. 296).

Ср. в пародическом «Письме, найденном поблаженней кончине надворного советника Взяткина, к покойному его превосходительству» (Журн. «Друг честных людей или стародум», 1788): «Да и поистине, милостивый государь и отец, жизнь наша краткая; не довлеет пренебрегать такие благознаменитые случаи, в которые ваше превосходительство можете приобресть стяжания в роды родов» (Русск. сатирич. журналы XVIII в., с. 223).

В русской повести К. Баранова «Ночь на рождество Христово» слово довлеет вставлено в разговор провинциальных чиновниц: « – Вам вперед довлеет, – говорила в дверях передней Аксинья Михайловна, вдова бывшего Р… городничего, жене настоящего. – Мать моя, ваш супруг прежде моего обретался в службе, покорнейше прошу!» (Баранов, ч. 3, с. 18).

Ф. И. Буслаев в «Исторической грамматике» (1868, ч. 2, с. 59) заметил: «У писателей XVIII в. иногда ошибочно употребляется довлеет (т. е. довольно) вместо подобает (т. е. должно), например в ”Рассказчике“: ”то и довлеет в том, законным приговором, со Правдой поступить, как с вором“ (I., 53)».

Впрочем, в выражении – довлеть себе (ср. самодовлеющий) сохранились следы старого значения глагола довлеть – «быть довольным».

Например, у Герцена: «Дружба милая, юношеская болезнь; беда тому, кто не умеет сам себе довлеть» («Кто виноват?»).

Ср. замечание В. Г. Белинского в письме к В. П. Боткину (от 4 марта 1847 г.) о Герцене: «он употребляет в повести семинарственно-гнусное слово ячность (эгоизм т. е.), герой его повести говорит любимой им женщине, что человек должен довлеть самому себе» (Белинский, Письма, 1843–1848, 3, с. 195).

В последней четверти XIX века довлеть вступает в контаминацию со словом давление.

Ср. у Островского в пьесе «Правда – хорошо, а счастье лучше» – в письме Платона Зыбкина (бухгалтера): «Люди необразованные имеют о себе высокое мнение только для того, чтобы иметь высокое давление над нами бедными» (Островский А. Н. Полн. собр. соч., М., 1949–1953, т. 9, с. 208).

В письме В. Г. Короленко к П. Лукашевичу (от 27 июня 1890 г.) читаем: «Глаголу довлеет Вы придаете какое-то несоответствующее ему значение. У Вас недуг довлеет и растет (встречается много раз). Достаточно, между тем, вспомнить известное изречение «довлеет дневи злоба его» или «себе довлеющее искусство», чтобы понять, что этот глагол значит «быть достаточным, довольствовать». Дню достаточно его собственной заботы, искусство, довольствующееся само собой» (Короленко, Письма, т. 3).

Так подготавливается образование нового глагола довлеть над кем-чем-нибудь в новом значении: «тяготеть над кем-чем-нибудь – оказывать решающее влияние, воздействие».

(Словообразование в его отношении к грамматике и лексикологии (На материале русского и родственных языков) // Виноградов. Избр. тр.: Исслед. по русск. грам., с. 218–219).

В архиве сохранились следующие материалы: 1) Три выписки, не вошедшие в публикацию:

Ср. в стихотворении Н. Н. (Надеждина) «В день рождения» (1827):

И – горе б нам – когда б для нас вполне

Летучее довлело: ныне!

И радости сретали бы одне

Нас в сей заглохнувшей пустыне.

(Вестник Европы, 1829, № 16, с. 288).

У А. Н. Вульфа в «Дневнике» за 8 ноября 1828 г.: «Какая прелесть в человеческом голосе! Как завиден дар музыки; его самостоятельность, независимость должны творить мир наслаждений самодовольных!» (Вульф А. Н. Дневники. М., 1929, с. 165).

В Словаре Памвы Берынды: Довлетъ: до сыть (Лексикон словенороський Памви Беринди. Киев, 1961, с. 31).

2) Сделанная кем-то для В. В. Виноградова выписка из трагедии А. К. Толстого «Смерть Иоанна Грозного» – Гарабурда говорит о том, что польский король требует, чтобы ему воздавали полагающиеся ему почести:

Он просит наперед,

Чтоб ты, пан царь, не звал его соседом,

А воздавал и письменно и устно

Ему ту честь, названия, и титул,

И почести, которые его

Пресветлому довлеют маестату!

(Толстой А. К. Смерть Иоанна Грозного, д. 3, Престольная палата).

3) Письмо писателя Ф. В. Гладкова на имя президента Академии наук СССР А. Н. Несмеянова, содержащее полемику с В. В. Виноградовым и пересланное ему из канцелярии президента. Здесь приводим это письмо полностью.

ПРЕЗИДЕНТУ АКАДЕМVI НАУК СССР

А. Н. НЕСМЕЯНОВУ

Глубокоуважаемый Александр Николаевич!

Это письмо – вынужденная апелляция к Вам.

Обращаюсь к Вам как будто по незначительному поводу, но он имеет принципиальное значение. В новом издании академического Словаря современного литературного языка, в 3-м томе, который готовится к печати, церковно-славянский безличный глагол ДОВЛЕТЬ толкуется неправильно. Во всех академических словарях с давних пор вплоть до Словаря акад. Д. Н. Ушакова этот глагол переводился на русский язык в прямом его значении: «довольно», «достаточно», «хватит», «удовлетворяет». И если он употреблялся очень редко в литературе, то исключительно в стилизованно-архаической речи: напр., у Лескова, у Щедрина. В «Соборянах» есть такое выражение: «Довлеет тебе, как вороне, знать свое ”кра“ и не вмешиваться в чужие дела», т. е. «достаточно тебе (хватит с тебя) знать» и т. д., а вовсе (по контексту) не «подобает», как толкует В. В. Виноградов. Тоже и у Щедрина: «Природа сама себе довлеет»…, т. е. самоудовлетворяется. Эти классические примеры в Словаре не приводятся. Почему?

В последние годы кое-кем глагол «довлеть» по незнанию его смысла (кто знает сейчас церковно-славянский язык?) смешивается по созвучию со словом «давление» (довление – давление). Такую оговорку счел нужным сделать и акад. Ушаков. Конечно, тут нет никакой контаминации, а просто бессознательное «покорство внушению», по выражению Горького. Разумеется, Алексей Максимович, если бы он жив был, весьма вознегодовал бы против употребления этого мертвого глагола да еще в искажении.

Я привык относиться к Словарю Академии Наук, как к бесспорному авторитету в толковании слов русского языка. Это толкование обычно опиралось на примеры из классической литературы. Но в новом издании академического Словаря слово довлеть толкуется прежде всего в смысле «господствовать», «давить», «тяготеть», причем приводятся скудные примеры из очерков и статеек мало авторитетных в отношении языка советских журналистов, за исключением Н. Тихонова, который категорически отрицает свое авторство в приводимом примере, а относит фразу, которую ему приписывают, к вольной передаче его речи каким-то репортером. Что это – стремление модернизировать совершенно ненужный архаизм, насильно выдать его за «новое», советское, слово? Но ведь подлинно новые слова рождаются новыми производственными отношениями, новой трудовой практикой.

Нельзя огульно отвергать в данном случае вековой труд нашей лингвистики и порочить правильный и точный перевод этого слова. Соблюдая традицию, надо, как и прежде, отметить, что церк.-слав. безличный глагол довлеть (arhei) буквально означает: «довольно», «достаточно», «хватит», «полно», «удовлетворяет». Примеров на это более, чем достаточно. А потом оговорить ошибочное, неправильное его употребление. Не следует поощрять и узаконивать ошибки и неграмотности в словоупотреблении: это захламляет язык. А ведь русский язык настолько богат и неисчерпаем в выборе слов, что нет надобности пользоваться архаическими славянизмами да еще в несвойственном им значении. Странная, непонятная для меня, позиция работников Словарного сектора очень похожа на пугливый радикализм беспринципных людей: кто-то говорит теперь, кто-то пишет, значит надо произвести «переворот»… Очевидно, они переменили фронт после статьи В. В. Виноградова в «Лит. газете» в ответ на мою заметку. В этой статье автор с натугой старается оспаривать неоспоримые примеры и восстает против лингвистов прошлого да и нашего времени, хотя сам же приводит протесты против неправильного употребления этого злополучного «довлеет» Белинского и Короленко, достаточно известных своей чуткостью к языку.

Словарь Академии Наук – не просто копилка нелепостей, а пропагандист образцового литературного языка. Беспринципное отношение к фактам искажения слов, терпимость к уродствам и потворство малограмотному словоупотреблению едва ли способствуют росту языковой культуры. Но вред приносит несомненный. С одной стороны, мы призываем к борьбе за смысловую точность языка и совершенство стиля, а с другой – насаждаем сорняк, оправдывая его распространение, как культурно-историческое явление. Вспоминается, кстати, окрик В. И. Ленина против употребления слова «будировать»: ведь не будь этого окрика, это нелепое слово пошло бы в ход так же бессознательно, по звуковому внушению, а лингвисты внесли бы его в словарь в «новом» значении «будить», как контаминацию. В 1-м томе нового Словаря этот окрик Ленина приведен полностью. Так и надо. То же самое нужно сделать и относительно слова «довлеть», т. е. разъяснить неправильность его употребления в смысле «давить» и «господствовать», «подобать».

Это – не пуризм с моей стороны, а тревога писателя, который привык относиться честно и бережно к языку, как к святыне, как к чистейшему источнику его творчества. И всякая неряшливость, неразборчивость, нечуткость в обращении со словом невольно вызывает у него мучительный протест.

Я знаю, что Вы удивитесь моему обращению к Вам с этим мелким вопросом, но тут для меня важен принцип. Признаюсь, что письмо это пишется в «запальчивости и раздражении»: некие силы считают себя в данном вопросе непогрешимыми и развивают «теорию» закономерной эволюции этого слова, хотя никакой эволюции нет и в помине. В то же время я нисколько не сомневаюсь, что культура языка для Вас не менее дорога, чем литераторам. И я думаю, что к этому сигналу писателя Вы не отнесетесь безучастно. Может быть, у Вас найдется минута затребовать гранку или верстку с этим злополучным словом и взглянуть, как толкуется оно в образцовом Словаре Академии Наук в противовес исторической лингвистике и здравому смыслу.

С глубоким уважением Федор Гладков.

Москва, 6 февраля 1952 г.

– Л. А.