Дрянцо, дрянь

Дрянцо, дрянь. Областные элементы легко обнаружить и в современном литературном словообразовании и формообразовании. Например, просторечно-фамильярная, ласкательно-презрительная форма дрянцо (от слова женск. рода дрянь) должна быть отнесена к севернорусским образованиям (ср. еще в «Российской грамматике» Ломоносова ссылки на формы вроде бабенцо и т. п.). Например, у М. Горького в «Исповеди»: «Ах ты, думаю, дрянцо с пыльцой».

Ср. у Ф. М. Достоевского в «Преступлении и наказании» (в речи Раскольникова): «Там у меня тоже заклады есть, так, дрянцо, однако ж сестрино колечко».

Ср. в «Словаре Академии Российской» (1789–1794, ч. 2, с. 778) пример из «Собеседника любителей Росс. Слов.» (ч. 11, с. 25):

Парижская ж дрянца получше русской дряни

Достойна налагать на дам российских дани.

(Любопытно, что в «Словарь Академии Российской» (ч. 4, с. 200–201) была включена севернорусская форма, свойственная церковному диалекту: памятцо́. В Академическом словаре 1847 г. уже находим вместо нее форму – памятца (2, с. 328). – Ср. Сухомлинов, вып. 8, с. 394).

(О связях истории русского литературного языка с исторической диалектологией // Виноградов. Избр. тр.: История русск. лит. яз., с. 213).