Прикосновенный, неприкосновенный

Прикосновенный, неприкосновенный. Слово неприкосновенный в языке XVIII века имело только прямое значение. Оно было отрицательной формой слова прикосновенный, которое обозначало: «прилежащий, смежный», например, прикосновенные места (сл. АР 1792, 3, с. 457). Отсюда развилось позднее в слове неприкосновенный переносное значение: непричастный к чему-нибудь. Оно отмечается словарем П.  Соколова (1834, ценз. разр. 1829). (Ср. формулировку этого значения в «Словаре Академии Российской» –1814, 3, с. 1354). В эпоху создания салонного стиля Карамзинской школой причастия и отглагольные прилагательные приноровлялись к передаче французских прилагательных на -able, т. е. стали обозначать обладание каким-нибудь свойством, склонность, способность к чему-нибудь. Тогда слово неприкосновенный, оторвавшись от слова прикосновенный, осложнилось новым значением: «такой, которого нельзя касаться или коснуться, осязать». (Ср. перевод этим словом французского impalpable в «Новом полном российско-французско-немецком словаре…» (1813, 1, с. 891). Ср. intangible (Voltaire в «Dictionnaire par M. Boiste»). Отсюда развивается переносное значение в соответствии с франц. inviolable. (Оно не поддавалось точной логической формулировке; еще в 20–30-х годах «Словарь Академии Российской» и за ним П. Соколов в своем словаре описывают случаи его употребления, круг применения. Здесь читается: «…говорится о всякой святыне, к которой должно иметь крайнее благоговение. Говорится о самодержавных особах, а также о чужестранных послах для означения отменного уважения к их сану, званию» (1, с. 1650); ср. в «Petit Larousse» определение значений inviolable. Лишь в Акад. словаре 1847 г. неприкосновенный определяется так: «1) не долженствующий подлежать ни малейшему оскорблению; священный… 2) не причастный чему-либо…»). Такова текучесть, расплывчатость значений слов неприкосновенность, неприкосновенный в литературном языке 20–30-х годов XIX в. Это слово влечется цепью французских слов – impalpable, intangible, inviolable. И Пушкин принужден считаться с этим «смешанным» обликом слова, с «двойственным» его существованием.

(Виноградов. Язык Пушкина, с. 263–264).