Интеллигенция

В1890 г. Ив. М. Желтов в заметке «Иноязычие в русском языке» писал: «Помимо бесчисленных глаголов иноземного происхождения с окончанием -ировать, наводнивших нашу повременную печать, особенно одолели и до тошноты опротивели слова: интеллигенция, интеллигентный и даже чудовищное имя существительное – интеллигент, как будто что-то особенно высокое и недосягаемое. … Случается даже встречать сельская интеллигенция… В известном смысле, впрочем, эти выражения обозначают действительно понятия новые, ибо интеллигенции и интеллигентов у нас прежде не бывало. У нас были ”люди ученые“, затем ”люди образованные“, наконец, хотя и ”не ученые“ и ”не образованные“, но все-таки ”умные“. Интеллигенция же и интеллигент не означают ни того, ни другого, ни третьего. Всякий недоучка, нахватавшийся новомодных оборотов и слов, зачастую даже и круглый дурак, затвердивший такие выражения, считается у нас интеллигентом, а совокупность их интеллигенцией»¹⁴¹.

И. С. Тургенев вкладывает слово интеллигенция в уста интеллигента в «Странной истории» (1869) и сопровождает его комментариями повествователя. Видно, что в разговорной речи слово интеллигенция тогда было еще новинкой: «”Послезавтра в дворянском собрании большой бал. Советую съездить: здесь не без красавиц. Ну и всю нашу интеллигенцию вы увидите“. Мой знакомый, как человек, некогда обучавшийся в университете, любил употреблять выражения ученые. Он произносил их с иронией, но и с уважением». Иронически отмечено модное слово интеллигенция в «Литературном вечере» И. А. Гончарова (1877): «Возьмешь книгу или газету – и не знаешь, русскую или иностранную грамоту читаешь! объективный, субъективный, эксплуатация, инспирация, конкуренция, интеллигенция – так и погоняют одно другое».

С 60-х годов начинает распространяться и прилагательное интеллигентный в значении «осмысленный, с развитым интеллектом». У В.  П. Боткина в письме И. С. Тургеневу (от 6 июня 1863 г.): «Великая перемена совершилась в русском обществе – даже физиономии изменились, – и особенно изменились физиономии солдат – представь – человечески интеллигентными сделались» (Боткин, Тургенев, с. 177). В очерке Тургенева «Пегас» (1871): «Собака стала болезненнее, нервознее, ее годы сократились; но она стала интеллигентнее, впечатлительнее и сообразительнее; ее кругозор расширился».

До 60-х годов XIX в. слово интеллигенция употреблялось в значении «разумность, сознание, деятельность рассудка». Слово разумность для перевода лат. intelligentia было предложено В. К.  Тредьяковским еще в 30-х годах XVIII в. По-видимому, употребление слова интеллигенция в русском литературном языке с значением «разумное постижение действительности» укрепилось в философском лексиконе 20–30-х годов XIX в. Проф. А.  Галич в своем «Опыте философского словаря» так объясняет термин интеллигенция: «Интеллигенция, разумный дух» (ч. 2, с. 321). Позднее Н. П.  Огарев в письме (1850 г.) к Грановскому пишет: «Какой-то субъект с гигантской интеллигенцией рассказал, что жена моя говорит, что вы – друзья мои – меня разорили! И вместо того, чтобы обратиться ко мне с запросом (если уж духа не хватало рассердиться на клевету), вместо того обвиненье субъекта с гигантской интеллигенцией было принято за аксиому» (Черняк, с. 163; см. также Русские пропилеи, с. 113 и 126). В статье «Критика философских предубеждений против общинного владения» (1858 г.) Чернышевский популяризировал термин Ламарка animalia intelligentia, противопоставлявшийся термину – animalia articulata (Чернышевский 1950, 5, с. 366).

В Дневнике В.  Ф. Одоевского: «Милютин говорит: поляки в продолжение 40 и более лет смотрели на нас, как на медведя, правда – но с которым человек, одаренный умом (т. е. поляк), всегда может справиться посредством своей интеллигенции. Надобно их уверить, что и москаль не лишен интеллигенции» (1865) (Лит. наследство, вып. 22–24, с. 198). Ср. в статье В.  Храневича: «Ф.  М. Достоевский по воспоминаниям ссыльного поляка» о 50–60-х годах XIX в.: «Нужно иметь в виду, что слова интеллигенция, интеллигент, интеллигентный еще не вошли тогда в обиход русской литературы, и потому Достоевский (в «Записках из Мертвого дома». – В.  В.) по необходимости пользовался общеупотребительным, всем понятным словом дворянин, тем более, что в то время слова дворянин и человек образованный были почти синонимы» (Русск. старина, 1910, март, с. 608).

Слово интеллигенция в собирательном значении «общественный слой образованных людей, людей умственного труда в польском языке укрепилось раньше, чем в русском (ср. франц. intellectuels). Поэтому есть мнение, что в новом значении это слово попало в русский язык из польского. Так, Б. Маркевич в своих мемуарных очерках «Из прожитых дней» (3. На юге в сороковых годах) писал: «Но умственное движение… сказывалось уже весьма заметно в мыслящих центрах России, особенно в Москве, где духовная жизнь, благодаря… благотворному влиянию тогдашнего университета и той дворянской, образованной и независимой по средствам и духу среде, в которой слагалась тогда ее интеллигенция (употребляю здесь термин, тогда еще не выдуманный, или, вернее, не заимствованный еще тогда русскою печатью у польской)…» (Маркевич 1912, 11, с. 393). Михельсон также признавал слово интеллигенция заимствованием из польского. Устная традиция связывает первое употребление слова интеллигенция в языке художественной литературы с именем П. Д. Боборыкина. У Салтыкова-Щедрина в «Пошехонских рассказах»: «Многие полагают, что принадлежность к интеллигенции, как смехотворно называют у нас всякого не окончившего курс недоумка, обеспечивает от исследования, но это теория несправедливая» (Салтыков-Щедрин 1973, с. 144). У Маркевича в романе «Бездна»: «У вас в Петербурге интеллигенция; mein Liebchen, was willst du noch mehr?» (Маркевич, 9, с. 151). У Г. И. Успенского в очерке «Бог грехам терпит. VII. Деревенская молодежь»: «…пора… дать дорогу – не скажу уже готовой, ”настоящей“ интеллигенции, а хотя тем вопросам общественного блага, которые могут образовать эту настоящую интеллигенцию. Да, еще ”образовать“ ее надобно – так она слаба, не уверена в себе, во всех тех видах, которые доступны ей в настоящем» (Успенский Г. 1950, 7, с. 424).

Ср. в статье В. Вересаева «О Качалове»: «Наша русская интеллигенция, настолько характерная, что дала иностранным языкам специфическое слово intelligentsia (в транскрипции русского слова)…» (Вересаев В. В. О Качалове // «Лит. газета» 1945, № 7 от 10 февраля).

Опубликовано в сборнике «Этимология. Принципы реконструкции и методика исследования» (М.,  1964) вместе со статьями «Начитанный, начитанность»; «Переживание»; «Пресловутый»;«Истошный [голос]»;«Дотошный» под общим названием «Историко-этимологические заметки. II».

В архиве сохранилась неполная рукопись статьи (8 листков пожелтевшей бумаги разного формата; листки пронумерованы, страница 4 отсутствует). К рукописи приложены три карточки, написанные автором. Примеры и замечания, имеющиеся в карточках, но отсутствующие в публикации, здесь внесены в текст.

Слово интеллигенция неоднократно упоминается в разных работах В. В. Виноградова. Так, характеризуя развитие русского языка во второй половине XIX века, В. В. Виноградов пишет: «Понятно, что в результате этого влияния научной и журнально-публицистической речи на общелитературный язык в нем сильно расширяется запас интернациональной лексики и терминологии. Например, получают право гражданства такие слова: агитировать, интеллигенция, интеллектуальный, консервативный, максимальный, минимальный, прогресс, рационализировать, коммунизм, интернационал, культура, цивилизация, реальный, индивидуальный, радикал и мн. др.» (Основные этапы истории русского языка // Виноградов. Избр. тр.: История русск. лит. яз., с. 59).

В «Очерках» в главе Х «Расширение и углубление национально-демократических основ русского литературного языка. Процесс образования системы стилей русской научной и публицистической речи» В. В. Виноградов, отмечая появление в языке большого количества иноязычных слов, останавливается на проявлении отрицательного к ним отношения. Так «пуристически настроенный автор книжки: ”Неправильности в современном разговорном, письменном и книжном русском языке“ (некто Н.  Г.), жалуется, что чистота языка ”крайне исказилась введением в него множества иноязычных, преимущественно французских слов и выражений“». «В качестве недавно введенных ”неправильных галлицизмов“ отмечены такие слова: игнорировать (14) (ср. в «Свистке» № 4, 1859: До сих пор солидные люди нас знать не хотели или, говоря любимым словом некоторых ученых, игнорировали), инерция, интеллигенция, интеллигентный (в смысле высоко образованного рода людей) (14), интеллектуальный (14) …». К слову интеллигенция в «Очерках» дана сноска, где приводится тот же пример из повести Тургенева «Странная история» (1869), который вошел в публикуемую здесь статью, а также замечание о том, что «принято приписывать изобретение слова интеллигенция П. Д. Боборыкину…». «Славянофильски настроенный пурист и консерватор Платон Лукашевич писал в своей книге ”Мнимый индо-германский мир, или истинное начало и образование языков немецкого, английского, французского и других западноевропейских“ (Киев 1873): ”Мы смеялись некогда над иностранными словами, введенными в наш язык в первой половине XVIII века: ассамблея, элоквенция, баталия; что же они значат против нынешних: инициатива, культура, интеллигенция, прогресс, гуманность, цивилизация, сеанс, сезон, факт, эффект, результат, объект, субъект, рутина, реальный, нормальный, актуальный, социальный, популярный, национальный, индивидуальный, элементарный, словом сказать, что значат прежние иностранные слова против всего французского словаря, введенного в наш язык?..“».

В книге «Проблема авторства и теория стилей» В. В. Виноградов отмечает, что слово интеллигенция относится к числу слов, употреблявшихся в языке масонской литературы второй половины XVIII века; «…часто встречается в рукописном наследии масона Шварца слово интеллигенция. Им обозначается здесь высшее состояние человека как умного существа, свободного от всякой грубой, телесной материи, бессмертного и неощутительно могущего влиять и действовать на все вещи. Позднее этим словом в общем значении – «разумность, высшее сознание» – воспользовался А.  Галич в своей идеалистической философской концепции. Слово интеллигенция в этом значении употреблялось В.  Ф. Одоевским» (Виноградов. Проблема авторства, с. 299).

В книге «Великий русский язык» В. В. Виноградов помещает слово интеллигенция среди многочисленных лексических заимствований. «Особенно интенсивны, – подчеркивает Виноградов, – процессы освоения интернациональной и отвлеченной лексики (экспансивный, эмоция, идеализм, реализм, социализм, интеллект, интеллигенция, интеллектуальный, юмор, пролетарий, гуманизм, гуманность и т. д.)» (Виноградов. Великий русск. яз., с. 137). – В.  П.

История слов : Ок.1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связ. / В. В. Виноградов; Рос. акад. наук. Отд-ние лит. и яз. Науч. совет “Рус. яз.”. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. – М., 1999. – 1138 с. ISBN 5-88744-033-3