Считается, что фразеологизм старая карга, употребляемый для бранного наименования старой женщины (обычно злой, сварливой), основывается на сравнении её с вороной (от тюркского karga ‘ворона’, восходящего к kara ‘черный’), которая в народной речи оценивается отрицательно1.
Мы же придерживаемся иной точки зрения.
Изначально, в XVIII веке, интересующее нас слово в значении ‘старая женщина’ фиксировалось только в форме корга. В той же орфографии мы находим его у писателей XIX века, а также в белорусском языке в XIX веке: «Кóрга. Старая баба, хрычовка, слово бран. ведьма»2.
Фиксация интересующего нас существительного в форме кóрга, коргá даже в акающих говорах – воронежских, брянских, рязанских3 – также доказывает исконность о у этого существительного. В пользу исконного, а не тюркского происхождения говорит и наличие существительного корг, которое является самым старым среди слов русского языка с интересующим нас корнем: в «Словаре русского языка XI–XVII веков»4 оно датируется 1419 годом. Поясним значение существительного корг, так как из его толкования в словарях не совсем понятно, почему указанную лексему надо помещать в данное гнездо. Дело в том, что для основы корпуса корабля на носу и на корме раньше обычно использовали ствол дерева с одним из отходящих в сторону корней, то есть как бы кривое дерево. Этот естественный изгиб ствола в месте перехода его в корень обладает большой прочностью, что и позволяло применять его для крепления якорей и водорезов. О праславянском характере производной основы *kъrg- свидетельствуют хотя бы следующие слова: укр. коргiта ‘вырубленное с корнем дерево, употребляющееся для постройки’ 5, укр. диал. кóргати ‘(ногами) косить’, сербохорв. диал. крга ‘стебель, ствол винограда’ (он ведь изогнутый. – Л. К.), черногорск. крга ‘колода, около которой сливается вода на мельнице’, словен. kgati ‘выделяться, выпирать, переливаться через край’ (то есть то, что находится за пределами некоего ровного места, создаёт неровность, кривизну. – Л. К.)6.
Так как оборот старая карга употребляется лишь для наименования человека преклонного возраста, то нам надо найти такой бросающийся в глаза признак, который свойствен только старым людям. А это прежде всего сгорбленность. Таким образом, сравнение идет с кривым деревом. Подобного рода переносы типичны для русского языка.
В.М. Мокиенко пишет: «В пользу тюркского происхождения большинства значений [каких? – Л. К.] слова карга, к тому же, говорит – и весьма весомо – география. Показательно, что дальше белорусской зоны границы этого слова не заходят, что в целом совпадает с районом распространения тюркского языкового влияния»7. Но этот довод В.М. Мокиенко можно опровергнуть несовпадением ареалов распространения лексемы карга (корга) в значении ‘ворона’ и ‘старая женщина’. По данным Картотеки Лексического атласа русских народных говоров, значение ‘ворона’ у этой лексемы встречается на территории бывшей Золотой Орды (XIII–XV вв.) и прилегающих к ней районов, причём особенно часто на территории бывшего Хазарского царства (до 966 года).
Существительное же карга (корга) в значении ‘старая женщина’, по данным «Словаря русского языка»8 (более точная информация станет возможной после поступления соответствующих материалов в картотеку Лексического атласа русских народных говоров), фиксируется прежде всего на северных, не испытавших тюркского влияния территориях Европейской части России: в олонецких, новгородских, вологодских говорах, в русских говорах на территории нынешних республик Карелии и Коми, а также в московских, владимирских, смоленских, рязанских, брянских, воронежских говорах. И именно на Севере, а также на Урале и в Сибири (Енисей, Забайкалье) наблюдается обилие семантических вариантов, содержащих непосредственно или опосредованно сему ‘изогнутый’. Один из них и послужил источником метафорического переноса у интересующей нас языковой единицы: корга (карга) ‘кривое дерево’ —› ‘старая женщина’.
Л. Е. Кругликова,
доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник ИЛИ РАН,
Санкт-Петербург
Материал статьи в подробном изложении можно найти в журнале «Русская речь», (2010, № 3, с.114-125).
1. См., например: Мокиенко В.М. Почему так говорят? От Авося до Ятя: Историко-этимологический справочник по русской фразеологии. СПб., 2003. С. 231–236.
2. Носович И. И. Словарь белорусского наречия. СПб., 1870. С. 246.
3. Словарь русского языка. Т. 4. Вып. 7. СПб., 1913. С. 2048.
4. Словарь русского языка XI–XVII вв. Т. 7. М., 1980. С. 306.
5. Гринченко Б. Д. Словарь украинского языка. Т. II. Киев, 1907. С. 283.
6. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / Под ред. О.Н.Трубачева. Вып. 13. М., 1987. С. 214.
7. Мокиенко В.М. Почему так говорят? От Авося до Ятя: Историко-этимологический справочник по русской фразеологии. СПб., 2003. С. 236.
8. Словарь русского языка. Т. 4. Вып. 7. СПб., 1913. С. 2048.
